ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ДАЛЬНЕГО ЯЗЫКОВОГО РОДСТВА: ОТ ПЕРВЫХ ОПЫТОВ ДО МОСКОВСКОЙ ШКОЛЫ КОМПАРАТИВИСТИКИ

Выполнено в рамках проекта № 20–18–00159 «Языковое родство и хронология этноязыковых разделений в исследованиях Московской школы компаративистики: историческая преемственность, новаторство, значение для смежных дисциплин и науковедения» при финансовой поддержке РНФ; организация, осуществляющая финансирование – Институт языкознания Российской академии наук (ИЯз РАН).

Наш проект направлен на науковедческий анализ теоретического вклада, современного состояния и перспектив развития уникальной научной школы, ведущей в мире в области исследования дальнего языкового родства, сложившейся в России – Московской школы компаративистики.

Как известно, установление родства языков и построение на его основе генетической классификации любой языковой семьи – одна из главных задач сравнительно-исторического языкознания. В свою очередь, языковое родство устанавливается с помощью сравнительно-исторического метода. В отличие от очевидного родства – как осознаваемого самими носителями языков, так и не осознаваемого, но не вызывающего сомнений у специалистов – дальнее родство установить гораздо труднее: сравнение гипотетически родственных современных (и даже древних исторически засвидетельствованных) языков дает низкий процент совпадений в базовой лексике, не говоря о значительно менее узнаваемых сходствах в фонетическом облике.

В рамках Московской школы установление дальнего языкового родства осуществляется, в первую очередь, с помощью ступенчатой реконструкции, которая сочетается с лексикостатистическим (глоттохронологическим) методом Сводеша-Старостина; реконструкция праязыковых состояний и последующее использование реконструированных состояний в качестве базы для нового сравнения и реконструкции позволяет значительно более надежно обосновать глубокие реконструкции; а ступенчатая реконструкция лексики, в частности, сводешевских списков, позволяет сравнивать праязыковые состояния на более глубоком хронологическом уровне, когда сравниваемые (пра)языки еще разошлись не настолько далеко.

Однако генетическая классификация языков и датировка их разделения имеют значение не только для лингвистики. Анализ полученных лингвистическими методами данных – мощный инструмент изучения этнической истории говоривших и говорящих на соответствующих языках народов, особенно ее дописьменного периода, инструмент, зачастую не менее, а иногда и более эффективный (например, реконструкция праязыковой лексики, относящейся к области интеллектуальной культуры), чем археологические и генетические методы, и наиболее эффективный – в сопоставлении и координации с последними.

Исключительная важность исследований дальнего родства, если иметь в виду собственно лингвистическую сторону, становится очевидной на примерах. Так с полученной глоттохронологическим методом С.А. Старостина датой разделения праафразийского языка (11 тыс. до н.э.) в целом согласуется радиоуглеродная датировка натуфийской археологической культуры Восточного Средиземноморья эпохи докерамического неолита. Именно с создателями этой культуры можно отождествить человеческое сообщество, говорившее на праафразийском языке, что подтверждается в первую очередь наличием в этом праязыке реконструированных терминов, относящихся к раннему земледельческо-скотоводческому комплексу (или непосредственно предшествующему ему состоянию интенсивного собирательства злаков и приручения отдельных диких животных), возникшему – впервые на планете – именно на данном этапе натуфийской культуры. Далее, разделение между праарамейским и праханаанейским (представленным древнееврейским и финикийским языками) приходится, по данным глоттохронологии, на рубеж 3–2 тыс. до н.э., что коррелирует с миграцией аморейских племен и даже с библейским нарративом и его примерной «внутренней» библейской датировкой – разделением кланов Лавана (арамеев) и Авраама (будущих носителей древнееврейского, но на раннем этапе после отделения – пока еще протоханаанейского языка). Весьма перспективны и корреляции с новейшими экстралингвистическими данными датировок разделения алтайских и особенно тюркских языков и т.д. и т.п.

Но концепт языкового родства используется не только в исторических исследованиях. На нем базируются национальные движения, он фигурирует как аргумент в межэтнических конфликтах. Связь со славными и древними предками, часто мнимая, повсеместно воспринимается как часть важного символического капитала. Уже было показано В.А. Шнирельманом (2003), как идеологи национализмов на Кавказе, соревнуясь друг с другом, удревняют свою историю, включая в нее «цивилизацию» хатти в Центральной Анатолии (территория совр. Турции) на том основании, что ранее Э. Форрером была выдвинута гипотеза, поддержанная акад. Вяч. Вс. Ивановым, о родстве хаттского (протохеттского) и северокавказских языков (абхазо-адыгской ветви).

Еще более поразительным фактом является случай с перезахоронением останков последнего индейца яхи (южных яна) в Калифорнии. Когда в соответствии с требованиями закона о защите захоронений коренных американцев (NAGPRA) контейнер с мозгом Иши, ранее хранившийся в Национальном музее Смитсоновского института, решили вернуть на родину Иши, возникла проблема – прямых потомков яхи не осталось. В 1999 г., после дебатов, в качестве наиболее близкого Иши оказалось выбрано т.н. племя Пит-Ривер – несколько мелких индейских ранчерий (резерваций), основу населения которых составили потомки перемешавшихся друг с другом ачомави и атсугейви - в лингвистическом отношении, связанных с яна лишь на уровне хокской суперсемьи. Подобных примеров, иногда приводящих к разжиганию межэтнической вражды, можно привести немало.

В имеющихся работах, посвященных истории поисков дальнего языкового родства, не только апологетических, но и критических, так и не был совершен еще шаг в сторону от позитивизма XIX в., крайне упрощающего задачи научного анализа. Когда в 1960-е гг. в критике американской антропологии было сделано важнейшее открытие, – что к рождению антропологической теории причастны общественная среда, политический климат и межличностные отношения, формирующие ее автора, а не только объекты его исследовательского внимания, – то поначалу в академических кругах произошло даже некоторое замешательство. Казалось, пошатнулись исконные основы, удерживающие легитимность эмпирического знания.

Прошли десятилетия, и теперь подобный взгляд на творчество ученого, который является, по нашему мнению, подлинно, а не декларативно историческим, воспринимается как вполне признанный. Проект носит междисциплинарный характер. Научный коллектив, который участвует в его выполнении, состоит из лингвистов, этнологов/социокультурных антропологов и историков науки.

Участники проекта:

Алпатов Владимир Михайлович, доктор филологических наук, член-корреспондент РАН, заведующий отделом языков Восточной и Юго-Восточной Азии Института языкознания РАН, руководитель Научно-исследовательского центра по национально-языковым отношениям.

Васильев Михаил Евгеньевич, научный сотрудник, Школа актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер».

Дыбо Анна Владимировна, доктор филологических наук, член-корреспондент РАН, заведующая отделом урало-алтайских языков Института языкознания РАН.

Кириллова Анастасия Александровна, кандидат филологических наук, преподаватель Московского государственного университета.

Коровина Евгения Владимировна, младший научный сотрудник Института языкознания РАН.

Кузнецов Игорь Валерьевич (руководитель проекта), кандидат исторических наук, доцент Кубанского государственного университета, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии им Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.

Кузнецова Рита Шаликовна, преподаватель кафедры всеобщей истории и международных отношений Кубанского государственного университета.

Матвеев Владислав Викторович, аспирант Института этнологии и антропологии им Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.

Милитарев Александр Юрьевич, доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета.

Сысоева Мария Эдуардовна, младший научный сотрудник Института этнологии и антропологии им Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.